Поскольку скорлупа пористая, если держать яйцо долго, желток и альбумин высохнут, всасывая воздух внутри. Вот почему тухлые яйца не тонут. Чтобы узнать, какого цвета яйцо снесет та или иная курица, посмотрите на ее сережки. Курицы с белыми сережками несут белые яйца, с красными – коричневые. Цвет куриного яйца зависит исключительно от породы птицы – с кормом он никак не связан.

В 1826 г. эстонский биолог Карл Эрнст фон Бэр (1792–1876) доказал, что женщины производят яйца, как и все остальные животные. Со времен Аристотеля все были убеждены, что мужское семя «высаживается» в женщину и вскармливается в матке. (Первое наблюдение семени под микроскопом, выполненное в 1677 г. Антони ван Левенгуком (1632–1723), вроде как подтвердило мысль Аристотеля: голландец, по его словам, увидел в каждом сперматозоиде миниатюрного гомункула, «маленького человечка».) Лишь в 1870-х гг. удалось доказать, что эмбрион развивается из союза яйца и семени, и только через двадцать лет немецкий биолог Август Вейсман (1834–1914) открыл, что сперматозоид и яйцеклетка несут в себе лишь половину генов родителя. Сперматозоид – мельчайшая клетка в человеческом организме (в двадцать раз мельче яйцеклетки), тогда как яйцеклетка – самая крупная. Она в тысячу раз крупнее обычной клетки – но не крупнее точки в конце этого предложения.

Можете ли вы назвать хотя бы одну рыбу?

Нечего и пытаться: такой нет.

Потратив жизнь на изучение существ, ранее известных как «рыбы», великий палеонтолог Стивен Джей Гулд (1941–2002) пришел к выводу, что их никогда не существовало.

С точки зрения Гулда, термин «рыба» (англ. fish) огульно применяют к совершенно разным классам животных: хрящевым (таким как акулы и скаты), костным (включая большинство «рыб» – от пираний и угрей до морских коньков и трески) и тем, что с черепами, но без позвоночников или челюстей (например, миксина и минога). Три эти класса разошлись гораздо раньше, чем возникли различные отряды, семейства и рода; таким образом, у лосося, например, намного больше общего (и более близкое родство) с человеком, чем с той же миксиной. Для биолога-эволюциониста «рыба» – слово пустое и бесполезное, разве что как часть меню.

И это не причуда одного Гулда. В «Оксфордской энциклопедии подводного мира» читаем: «Как бы невероятно это ни звучало, но такой вещи, как “рыба’,’ на свете не существует. Понятие это – всего лишь удобный общий термин для описания водного позвоночного, не являющегося млекопитающим, черепахой или чем-то еще». Все равно что называть летучих ящериц и мышей «птицами» лишь потому, что те летают. «Родства между миногой и акулой, – продолжает “Энциклопедия’,’ – не больше, чем между верблюдом и саламандрой».

И все же это лучше, чем было до того. В XVI веке «рыбами» звали тюленей, китов, крокодилов и даже бегемотов. Сегодня ими продолжают называть морских звезд (англ. starfish, «рыба-звезда»), каракатиц (англ. cuttlefish, «рыба-мешок»; cuttle, от древнескандинавского koddi, «мешок», «подушка»), раков (англ. crayfish, «рыба-клещи», от старофранцузского escrevisse, «клещи»), моллюсков (англ. shellfish, «рыба-раковина») и медуз (англ. jellyfish, «рыба-студень»), Все они, по любому научному определению, вовсе никакие не рыбы.

Некоторые соображения Стивен Джей Гулд высказал и о деревьях. Как вид в ходе истории «дерево» эволюционировало много раз: предками его были не родственные ему растения, например травы, розы, клевер и мхи, – так что такой вещи, как «дерево», для Гулда тоже не существует.

Но есть одна рыба, которой не существует совершенно, абсолютно и полностью. «Сардина». Этим общим термином называют до двадцати разных мелких, жирных, мягкокостных рыб. И то лишь тогда, когда они в жестяной консервной банке. В Великобритании это, как правило, пильчарды, нередко (и с большой долей оптимизма) называемые «подлинными сардинами», хотя латинское имя (Sordino pilchordus) усиливает путаницу еще больше. Иногда в банке с «сардинами» продается селедка, иногда – шпрот (упивающийся своим научным названием Sprattus sprattus sprattus).

Но вот чего там точно нет, так это «сардины». И даже (как мы теперь знаем) – рыбы.

Откуда акула знает, что вы в воде?

Для того чтобы акула вас выследила, вовсе не обязательно истекать кровью.

У акул потрясающе острое обоняние. Они могут чуять кровь в концентрации одна часть на 25 миллионов – эквивалент капле крови в 9000-литровом резервуаре с водой.

Распространение запаха зависит от скорости и направления потока воды, поэтому акула всегда плывет против течения. Если у вас идет кровь, пусть даже чуть-чуть, от акулы это не скрыть. Если течение слабое, скажем, 3,5 км/ч, находящаяся в 400 м вниз по нему акула учует запах крови примерно через 7 минут. Акула плывет со скоростью около 40 км/ч, так что возле вас она окажется уже через 60 секунд. С быстрым течением дело обстоит еще хуже – даже с поправкой на то, что акуле приходится бороться с более сильным потоком. В быстринах с показателем 26 км/ч находящаяся в полукилометре от вас вниз по течению акула узнает о вашем присутствии через минуту и менее чем через две окажется возле вас – то есть на бегство вам отведено не более трех минут.

Кроме того, у акул прекрасное зрение – хотя близорукая акула с насморком (пусть оно и из области невероятного) все равно сможет вас найти. У акул очень острый слух (в нижних частотах спектра), и барахтанье чего-то в воде они могут слышать с расстояния примерно в полкилометра. Так что нужно, как минимум, вести себя очень тихо.

Но и слепая, глухая как пень акула без носа все равно обнаружит вас без труда. Дело в том, что акулья голова испещрена заполненными желе канальцами, носящими имя «ампулы Лоренцини» – в честь Стефано Лоренцини, врача-итальянца, впервые описавшего их в 1678 г. Лишь недавно выяснили, какова их главная цель: засекать слабые электрические поля, генерируемые любым живым организмом.

В общем, пока у вас не идет кровь, вы не движетесь, а мозг и сердце бездействуют, вы в безопасности.

И наконец, еще одна хорошая (на первый взгляд) новость. Калифорнийский профессор-океанограф д-р Джейми Макмэан выяснил, что наше стандартное представление о быстрине ошибочно: быстрина не течет напрямую в море, а закручивается вроде водоворота. Если плыть параллельно береговой линии, утверждает профессор, то можно с 50-процентной уверенностью сказать, что вас унесет в океан. Но если вы просто держитесь на плаву, вероятность, что вас прибьет к берегу в течение трех минут – как раз чтобы избежать акульих зубов, – составит 90 %.

Если же акула все-таки вас нашла, попробуйте перевернуть ее на спину и пощекотать ей брюхо. Акула впадет в рефлекторное состояние, известное как «тоническая неподвижность», и будет лежать на поверхности воды как под гипнозом. Активно пользуются этим приемом косатки: они переворачивают акул брюхом вверх и держат их в воде недвижимыми, пока те не задохнутся. У вас есть примерно четверть часа, прежде чем акула просечет ваш обман. Но будьте начеку: не все виды акул реагируют одинаково. Тигровые, к примеру, предпочитают нежный массаж вокруг глаз. Согласно большому эксперту по акулам южноафриканцу Майклу Рутзену, это почти как щекотать радужную форель: «Все, что от вас требуется, – это защищать свое личное пространство и сохранять спокойствие».

Ну а теперь, прослушав нашу маленькую лекцию, расслабьтесь. Акулы почти никогда не нападают на людей первыми. Цифры статистики, собранной по всем двадцати двум береговым штатам США за последние полсотни лет, говорят о том, что вы в семьдесят шесть раз больше рискуете погибнуть от молнии, чем оказаться в брюхе акулы.